В начале 1990-х г. с распадом СССР и ликвидацией идеологической цензуры историки получили доступ к ранее неизвестным источникам. Однако в большинстве случаев новую информацию исследователи использовали для пересмотра или дополнения тех тем, которые активно обсуждались еще в советское время. Признавая ценность таких работ и самого подхода, нацеленного на освещение глобальных вопросов и проблем, сопряженных с индустриализацией, для создания научной картины мобилизационной модели советского общества следует уделять гораздо больше внимания человеческому фактору. Речь здесь идет не только о человеческом факторе, выражающемся в действиях простых рабочих, но и тех людях, кто был непосредственным исполнителем правительственных и партийных указаний и в чьих руках находилось управление огромной промышленной базой – директорах.
Обобщенный образ советского директора представляет собой человека, наделенного не только умением руководить, но и одаренного особым трудовым энтузиазмом и героизмом. Фицпатрик Ш. рисует образ таких руководителей: «Идеальный руководитель 1930-х гг., смоделированный по образцу реальных директоров промышленности, героев первой пятилетки, строивших и возглавлявших советские металлургические и машиностроительные заводы, представлял собой отнюдь не тип кабинетного чиновника. Он не боялся месить грязь на стройке, был суров к себе и другим, если надо – безжалостен, неутомим и практичен. Перед директором стояла задача выжать из людей больше, чем они считали себя в состоянии дать…» [1]. Пример искренней преданности порученному делу являет и художественный роман Бека А. А. «Новое назначение» [2]. Целая когорта хозяйственников и директоров советской индустрии, подобно главному герою этого романа, с гордостью называла себя «солдатом партии» и «солдатом Сталина». Отвага и целеустремленность таких людей зачастую компенсировали серьезные недостатки и просчеты в экономической политике партии, которой они преданно служили. Подобные образы, дающие обобщенное представление о том, кем являлись руководители советской индустрии, необходимо дополнить детальным социологическим анализом, позволяющим выявить закономерности генезиса и развития этой социальной группы, которая была новой для советского общества.
Анализ биографий 45 директоров крупнейших металлургических предприятий Южного Урала, деятельность которых выпала на первые сталинские пятилетки, собственно, когда создавалась уральская индустрия, и первую послевоенную пятилетку, когда уральский металлургический комплекс фактически приобрел свой законченный вид, позволил не только составить обобщенную характеристику директорского корпуса, но и выявить закономерности формирования руководящих кадров, особенности их становления, принципы отбора, причины завершения карьеры.
Гендерная «монолитность» корпуса руководителей уральских заводов выразилась в полном отсутствии в его рядах женщин.
Национальный состав директорского корпуса был разнообразным. Подавляющее большинство директоров были русскими по национальности (80 %), далее шли украинцы (13 %). Представители других национальностей составляли менее 7 % численности директорского корпуса металлургических заводов Южного Урала.
Отдельного внимания заслуживает анализ данных о социальном происхождении и положении директорского корпуса. Из идеологических соображений Советская власть старалась рассматривать директоров как представителей рабочего класса, которые благ.ря своему упорству и кропотливому труду достигли этой должности. Архивные документы подтверждают рабочее происхождение директоров уральской промышленности: 56 % руководителей металлургической отрасли были выходцами из рабочих семей. Остальная часть разделилась примерно поровну: 24 % имели крестьянское происхождение, и 20 % численности руководителей заводов являлись выходцами из служащих.
Если тезис о рабочем происхождении директоров подтверждается архивными данными, то с идентификацией их социального положения возникают некоторые расхождения. Согласно анкетным данным, подавляющее большинство руководителей определяли себя по социальному положению служащими (73 %), и лишь 22 % директоров указали в графе социальное положение – рабочий. Таким образом, несмотря на стремление Советской власти рассматривать директора завода как представителя пролетариата, достигшего высшей ступени карьерной лестницы в рамках предприятия и обладающего высокой квалификацией, сами директора не считали себя частью рабочего класса.
Директорский корпус уральской металлургической индустрии являлся молодой социальной группой: 67 % глав заводов и комбинатов входили в возрастную группу 31–40 лет, 4 % директоров были моложе 30 лет. Еще одним показателем «молодости» этого управленческого звена является средний возраст директоров, который составил всего 37,6 лет.
Профессиональный стаж и опыт работы в отрасли играли важную, но не решающую роль при утверждении на должность директора. Несомненно, 56 % директоров с опытом работы на производстве более 10-ти лет и еще 24 % с опытом более 5-ти лет, являются существенным показателем уровня компетенции управленческих кадров. Однако при этом 13 % руководителей уральской металлургической промышленности до вступления в должность работали в отрасли от 2-х до 5-ти лет, а 7 % имели стаж в отрасли менее 2-х лет.
Естественно, что помимо опыта работы, руководитель обязан был иметь соответствующий уровень образования. Согласно анкетным данным 71 % директоров металлургических заводов Урала имели высшее образование, еще 7 %- неоконченное высшее, 13 %- среднее и среднетехническое, 9 % руководителей имели лишь низшее образование.
Если в отношении стажа работы в промышленности и образования не существовало жесткого критерия отбора кандидатов на должность директора: руководителем завода мог стать человек без соответствующего образования или без опыта работы в отрасли, – то к вопросу партийной принадлежности существовал более строгий подход. Среди 45 директоров уральских металлургических заводов лишь один числился как беспартийный, остальные являлись членами и кандидатами в члены ВКП(б).
Социальную мобильность и активность директоров наглядно иллюстрирует тот факт, что помимо занятости в промышленности, руководящие кадры индустрии принимали непосредственное участие в государственно-политической жизни страны. Распространенным являлось занятие директорами постов в органах государственной власти, как выборных, так и не выборных: 53 % глав заводов являлись депутатами советов всех уровней.
Еще одна характеристика заслуживает особого внимания – участие в революционном движении. Собранные данные о составе руководящего звена уральской промышленности свидетельствуют о том, что 87 % директоров не имели к революционной деятельности никакого отношения. Малое количество директоров, в прошлом принимавших активное и непосредственное участие в революционном движении (11 %), удивляет потому, что более четверти директорского корпуса (28 %) вступила в партию с 1903 по 1921 г., т. е. в период, когда большевики вели ожесточенную борьбу за захват и сохранение власти.
Анализ демографических и социально-профессиональных показателей позволяет нам нарисовать типичный портрет представителя директорского корпуса уральской металлургической индустрии периода сталинских пятилеток – это мужчина, в возрасте от 31 до 40 лет, являющийся членом ВКП(б) более 5-ти лет, не участвовавший в революционном движении, русский по национальности, женатый, имеющий высшее образование и владеющий хотя бы одним иностранным языком. По происхождению он, скорее всего, был выходцем из рабочей семьи, который после вступления в должность директора определял себя по социальному положению служащим. До того, как занять пост директора, он более 5-ти лет работал на производстве, а после назначения на руководящую должность пребывал в ней менее 5-ти лет.
В переломный исторический момент, когда шло становление нового советского общества, молодые кадры, имеющие опыт работы на производстве, но не обладающие управленческим опытом, получили шанс занять руководящие посты и возглавить промышленные гиганты, которые очень скоро стали гордостью страны. Непосредственное управление заводами и комбинатами оказалось в руках людей, которых советская власть официально рассматривала как лучших представителей рабочего класса. Вскоре эти представители заняли свое особое место в общественной иерархии.
Другими словами, в 30-е и 40-е гг. прошлого века происходило формирование и становление новой хозяйственной и управленческой элиты – директоров промышленных предприятий.
- Фицпатрик, Ш. Повседневный сталинизм. Социальная история Советской России в 30-е годы: город / пер. с англ. – М.: РОССПЭН, 2001.
- Бек, А. А. Новое назначение: Роман / А. А. Бек. – М.: Советский писатель, 1988.
Источник: Южный Урал в годы Великой Отечественной войны: материалы межвузовской научной конференции, посвященной 65-летию Великой победы / сост. В. С. Толстиков; Челябинская государственная академия культуры и искусств. - Челябинск, 2010. - 267 с. ISBN 978-5-94839-247-9
Автор: Павлов Константин Сергеевич – аспирант Челябинского государст-венного университета