Выдающаяся роль И. В. Курчатова в создании первой советской атомной бомбы в исторической литературе никогда не оспаривалась. Деятельность атомного академика до осени 1948 г. всегда находилась на первом плане, так как выбор методов получения делящихся материалов, типа ядерного реактора, его пуск в эксплуатацию делали его руководящую роль очевидной абсолютно для всех.
Иногда может показаться, что научный руководитель всего атомного проекта замкнулся в уральской тайге на решении проблемы получения плутония. Действительно, получение металлического плутония представляло для советской техники и технологии почти неразрешимую задачу и потребовала от И. В. Курчатова огромного напряжения сил. Вместе с тем он регулярно получал все необходимые документы, позволявшие держать руку на пульсе событий, выезжал в Москву, участвовал в решении наиболее важных проблем развития научных исследований и организации атомной промышленности.
Атомный проект имел сложную структуру, каждый элемент которой выполнял важную функцию. С середины 1948 г. центр тяжести событий начал постепенно перемещаться от производства плутония к подготовке конструкции атомного оружия для испытания.
К январю 1949 г. весь комплекс вопросов по атомной бомбе РДС-1 был отработан: обоснована конструкция, размеры различных узлов, разработаны паспорта на узлы и детали первого ядерного заряда. Полная ясность существовала в отношении всех элементов заряда, включая основной (плутониевый) заряд и нейтронный запал. Все вопросы, в которых сомневались, были максимально изучены. Однако, несмотря на большую уверенность в том, что все должно сработать так, как планировалось, снова и снова проверяли и вновь перепроверяли расчеты, узлы, элементы, стремясь еще раз убедиться, что все составляющие заряда по своим характеристикам целиком отвечают установленным требованиям.
Однако не все проблемы решались успешно. Поскольку весной 1949 г., когда была предпринята попытка экспертной оценки критической массы металлического плутония, количество последнего было крайне мало и далеко от критического значения, то и результаты экспериментов с этим количеством плутония позволили получить лишь очень грубую оценку значения этой величины. Вместе с тем это стало важным этапом исследовательской работы, позволило создать методики измерений, подготовить необходимую для них аппаратуру.
Следует подчеркнуть, что на этом, по существу предпоследнем этапе подготовки ядерного взрыва, именно И. В. Курчатов взял на себя ответственность за содержание представленного 15 апреля 1949 г. председателю Спецкомитета Л. П. Берии доклада, в котором определялось содержание имевшихся проблем и предлагались практические меры, направленные на их решение.
И. В. Курчатов настаивал на том, что для проведения испытания атомной бомбы необходимо решить две задачи. Во-первых, следовало быстрее нарабатывать плутоний и материал для нейтронного запала; во-вторых, требовал доработки борный фильтр, функцией которого являлось поглощение возвращающихся в плутоний нейтронов, претерпевших замедление во взрывчатых веществах, и, тем самым, предотвращение вероятности неполного взрыва атомной бомбы – с пониженным КПД [1].
Согласно представленному в этом докладе плану мероприятий, направленных на решение этих задач, измерение критической массы на завершающем этапе переносились на Южный Урал, на комбинат № 817. В июне 1949 г. туда приехали Г. Н. Флеров, труппы Березина и Ширшова, а также теоретики – Зельдович, Франк-Каменецкий, Дмитриев и другие со всем необходимым для исследований оборудованием. Ученым из КБ11 было предоставлено отдельное, удаленное от всех строений и тщательно охраняемое здание. Результаты экспериментов тут же, без проволочек, обсчитывались теоретиками Я. Б. Зельдовича [2].
Весна 1949 г. стала решающей в окончательной отработке способа сброса и системы подрыва первой атомной бомбы. Предстояло в процессе летных испытаний подтвердить правильность всех решений, предложенных ранее в КБ-11, ЦАГИ и других привлеченных организациях. Испытания проводились на полигоне № 71 под Керчью, рядом с поселком Багерово.
Летные испытания имитаторов атомной бомбы были успешно завершены. Экипаж летчика А. П. Якимова готовился, подвесив в отсек настоящую бомбу с ядерным зарядом, сбросить ее на полигоне под Семипалатинском. В этом случае страна сразу получала уже испытанное в реальных условиях оружие, которым можно было бы оснастить стратегическую авиацию. Однако события развивались так, что бомба РДС-1 так и не была испытана в самолетном варианте.
Важным событием завершающего периода создания РДС-1 стало прибытие в Саров 4 июня 1949 го. Б. Л. Ванникова, И. В. Курчатова, М. Г. Мещерякова, А. С. Александрова. Фактически это была государственная комиссия. В КБ-11 состоялось совещание, призванное дать окончательную экспертную оценку состояния готовности РДС-1 к испытаниям. Руководители атомного проекта ознакомились с деятельностью лабораторий и опытных производств, детально проанализировали все аспекты расчетно-теоретической, проектно-конструкторской, экспериментальной и технологической отработки первого ядерного заряда, наметили порядок его транспортировки на полигон [3].
По итогам работы комиссии И. В. Курчатов отправил Берии доклад, датированный 15 июня 1949 г. В нем содержался полный отчет о решениях, принятых по РДС-1.
После завершения работы комиссии распоряжением Ю. Б. Харитона в КБ-11 были созданы рабочие группы по подготовке к полигонному опыту. Каждая из них курировала свое направление работы. Подготовку системы автоматики управления подрывом заряда возглавляли К. И. Щелкин, С. Н. Матвеев, В. И. Жучихин, А. А. Измайлов. Сборку зарядов – А. Я. Мальский, М. А. Квасов, А. И. Головкин, А. Я. Титов. Монтажом кабельной разводки системы инициирования заряда руководил В. И. Алферов. Технической стороной транспортировки и подъема заряда на башню занимались Г. П. Ломинский, Ю. А. Ворошилов, Ф. Ф. Мочалин. Нейтронными измерениями – Г. Н. Флеров и Д. П. Ширшов. Оперативно-диспетчерскими проблемами занимались Г. А. Цырков и П. С. Егоров [4].
В то время, как полигон интенсивно готовили к испытаниям, на комбинате № 817 завершалась работа по изготовлению плутониевого заряда. В конце июля 1949 г. для принятия окончательного решения по определению критической массы плутониевого заряда на Южный Урал прибыли И. В. Курчатов, Б. Л. Ванников, А. П. Завенягин и Ю. Б. Харитон. Вместе с сотрудниками, прибывшими из КБ-11, они подготовили предложения по изготовлению заряда на комбинате № 817. Предложения по изготовлению заряда из плутония подписали И. В. Курчатов, Ю. Б. Харитон, Я. Б. Зельдович, Г. Н. Флеров. 27 июля в ПГУ прошло еще одно совещание по этому вопросу. На нем был обсужден вопрос о выборе окончательных размеров изделия и порядке работ по доводке его размеров. Согласно принятого решения на комбинате № 817 был изготовлен заряд плутония. Он был установлен в штатные оболочки центрального металлического узла. Важнейшая и сложнейшая часть проблемы создания первой атомной бомбы была решена [5].
Детали плутониевого заряда упаковали в специальную тару и отправили литерным поездом в КБ-11 для контрольной сборки. 8 августа детали из плутония прибыли в КБ-11. В ночь с 10 на 11 августа была произведена контрольная установка плутониевого заряда в заряд из химических взрывчатых веществ. После установки центрального узла производили окончательную сборку заряда по штатной технологии. Ученые получили данные, подтверждавшие соответствие РДС-1 техническим требованиям и его пригодность для полигонного испытания.
Детали основного заряда после демонтажа были тщательно осмотрены, упакованы в контейнер и бронированные ящики и отправлены литерным поездом на полигон. Сопровождали этот груз Ю. Б. Харитон, Г. Н. Флеров, Я. Б. Зельдович и другие ведущие сотрудники КБ-11. Вслед за этим поездом на полигон прибыл самолет, доставивший И. В. Курчатова и других членов государственной комиссии для проведения испытания ядерного оружия, успешно проведенного 29 августа 1949 г.
Таким образом, на последнем этапе создания ядерного оружия внимание И. В. Курчатова было сосредоточено на проблемах КБ-11 и непосредственно подготовки ядерного оружия к испытаниям. Неоднократно, бывая в первой половине 1949 г. в Сарове, И. В. Курчатов на месте глубоко изучал реальное состояние дел, вскрывал имеющиеся недоработки и оперативно, на уровне правительства СССР принимал меры к их устранению. Только лично убедившись в качественной отработке очередного этапа создания РДС-1 он отправлял за своей подписью доклады в Москву, скреплял свой подписью и постановления государственной комиссии о приемке боевого заряда из плутония, а затем и акт о приемке атомной бомбы в целом.
- Атомный проект СССР: документы и материалы: в 6 т. / под. общ. ред. Л. Д. Рябева. – Т. 11. – Атомная бомба. 1945–1954. Книга 5. / Фед. Аг-ство РФ по атом. Энергии; ответ. сост. Г. А. Гончаров. – Саров, 2006. – С. 312–315.
- Там же, т. 6. – С. 576–582.
- Там же, т. 6. – С. 595–601.
- Там же, т. 6. – С. 613.
- Там же, т. 5. – С. 684.
Источник: Южный Урал в годы Великой Отечественной войны: материалы межвузовской научной конференции, посвященной 65-летию Великой победы / сост. В. С. Толстиков; Челябинская государственная академия культуры и искусств. - Челябинск, 2010. - 267 с. ISBN 978-5-94839-247-9
Автор: Д. А. Сизов, преподаватель Челябинского государственного института музыки