В середине мая 1946 г. более двух десятков инженерно-технических работников Челябинского цинкового завода по одному, без какой-либо огласки, приглашались на беседу в обком партии, где в течение нескольких часов каждый из них заполнял по три экземпляра подробнейшей 16-ти страничной анкеты. При этом не сообщалось о цели столь необычной процедуры, налагался строгий запрет говорить кому-либо о самом факте вызова в обком партии, и уж тем более о заполнении анкеты.
Никто не знал тогда, что большинство будущих атомщиков попали в поле зрения обкома по предложению начальника химической лаборатории завода Б. В. Громова. Незадолго до этого (в 37 лет!) он защитил докторскую диссертацию, в которой обобщил опыт своей научно-исследовательской работы на Челябинском цинковом заводе в годы Великой Отечественной войны. Затем последовали длительные командировки в Москву, и, наконец, приказом директора завода от 24 августа 1946 г. Б. В. Громов освобождается от должности начальника лаборатории, оставаясь в штате завода. Почти незамеченным прошел в коллективе приказ от 18 сентября об освобождении от работы и направлении в распоряжение обкома ВКП(б) для работы в атомной промышленности первой группы специалистов: начальника отдела технического контроля О. С. Рыбаковой, заместителя главного инженера С. Н. Вьюшкина, мастера кадмиевого цеха В. И. Потапова и упоминавшейся выше В. И. Кузнецовой.
Такое повышенное внимание к работникам цинковой промышленности было не случайным. Когда в мае 1946 г. Научно-технический совет (НТС) Спецкомитета по ядерному оружию утвердил технологию извлечения плутония, предложенную учеными Ленинградского Радиевого института, стало ясно, что она имеет много общего с технологией получения цинка. Поэтому член НТС Н. Ф. Квасков, в 1930-е гг. возглавлявший Главцинксвинец, прекрасно знавший кадры своего бывшего ведомства, обратил внимание на Б. В. Громова, вызвал последнего в Москву и привлек в качестве эксперта к работе в Атомном проекте.
20 февраля 1947 г. И. В. Сталин назначил Б. В. Громова, главным инженером радиохимического завода комбината № 817 (ныне ПО «Маяк) – наиболее сложного и смертельно опасного звена технологии получения плутония для ядерного оружия.
Еще за месяц до этого он выехал в Москву в НИИ – 9, где вместе с другими будущими работниками завода до ноября 1947 г. осваивал крайне несовершенную технологию получения плутония, предложенную Радиевым институтом Академии наук СССР.
В конце ноября 1947 г. Б. В. Громов приехал в Кыштым и возглавил работу коллектива завода по совершенствованию технологии еще в период монтажа оборудования.
Радиохимический завод комбината № 817 в Челябинске-40 начал работать 22 декабря 1948 г. Главная трудность проведения химических процессов состояла в том, что содержание плутония на одну тонну урана не превышала нескольких десятков граммов. Малейшее отклонение от технологии приводило к потере ценнейшего продукта и допросам с пристрастием работников завода представителями органов государственной безопасности.
Агрессивность сред вызывала коррозию оборудования, нарушалась его герметичность и растворы с высочайшей радиоактивностью проливались в помещения, где без всякой защиты работал Б. В. Громов и его коллеги. Все это приводило к переоблучению персонала в сотни раз выше допустимой нормы. Вместо безопасных 5 рентген в год работники завода, а иногда и сам Б. В. Громов за одну 6-ти часовую смену получали 25–30 рентген, а в год от 300 до 700 рентген или в 60–140 раз выше допустимой нормы.
Б. В. Громов был одним из самых талантливых ученых страны в области технологии радиохимических процессов. Прекрасно разбираясь в технологических тонкостях радиохимии урана, он блестяще решал сложнейшие проблемы, которые постоянно возникали перед уникальным, только становящимся на ноги производством. Ему удавалось находить эффективное решение даже тогда, когда крупнейшие ученые страны расписывались в своем бессилии. Каждое такое решение снижало уровень облучения на том или ином участке извлечения плутония во много раз, спасало здоровье и жизнь сотням работникам завода, в начальный период состоявших на 60 % из женщин.
Несмотря на все трудности, задание правительства было выполнено. 29 августа 1949 г. успешно проведено испытание первой советской атомной бомбы. В этом крупнейшем достижении отечественной науки и техники заметную роль сыграла деятельность Б. В. Громова. Его самоотверженный труд по достоинству был увенчан званием Героя Социалистического Труда и Сталинской премией 1-ой степени в первом списке награжденных Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 октября 1949 г.
Выдающийся успех достался Борису Вениаминовичу дорогой ценой.
В результате переоблучения началась лучевая болезнь, врачи категорически запретили ему работать на радиохимическом производстве. По решению правительства он занял должность главного инженера на строящемся заводе по производству гексафторида урана Сибирского химического комбината в Томске-7 (г. Северск). В 1955–1960 гг. работал директором этого завода, внес большой вклад в совершенствование производства трития для водородного оружия. С 1960-го г. заведовал кафедрой технологии радиоактивных и редких элементов Московского химико-технологического института. В 1961 г. защитил вторую докторскую диссертацию, а в следующем г. стал профессором.
В составе самой первой группы работников Челябинского цинкового завода, направленных на плутониевый комбинат № 817 в сентябре 1946 г. находилась и Ольга Степановна Рыбакова. К тому времени ей исполнилось всего 30 лет, но это уже был полностью сложившийся отличный специалист.
На Челябинский цинковый завод она приехала после окончания в Свердловске Уральского индустриального института, получив специальность «технология электрохимического производства». 8 марта 1939 г. назначена сменным мастером электролитного цеха. В 1941–1944 гг. работала старшим мастером кадмиевого цеха, а с ноября 1944 по сентябрь 1945 г. – заместителем начальника цеха.
За семь лет работы на заводе Ольга Степановна получила бесценный опыт работы мастером, а затем заместителем начальника кадмиевого и начальника выщелачивательного цехов. Грамотную, с ярко выраженными способностями к аналитической работе, инженера О. С. Рыбакову заметил Громов, и по его предложению в мае 1946 г. ее назначили начальником отдела технического контроля. Ольга Степановна стала верной соратницей Громова и в годы войны внесла существенный вклад в совершенствование технологического процесса на Челябинском цинковом заводе. Поэтому, когда с Громовым еще в марте 1946 г. в Москве завели разговор о его участии в Атомном проекте, он рекомендовал О. С. Рыбакову как отличного специалиста.
Приехав в сентябре 1946 г. на стройплощадку плутониевого комбината, Ольга Степановна первоначально занималась организацией диспетчерской службы радиохимического завода по получению плутония.
Затем она была назначена начальником смены, первой получившей чистый плутоний в марте 1949 г.
Творческое, заинтересованное отношение к делу позволило стать О. С. Рыбаковой одним из лучших технологов радиохимического завода. Участвовала в организации и проведении мероприятий по ликвидации многочисленных технологических нарушений и аварий, в результате чего переоблучилась, получила хроническую лучевую болезнь, и под сильным давлением врачей выведена в чистые условия труда – возглавила группу техотдела радиохимического завода, а затем вновь вернулась на завод, работала начальником отделения № 9.
В ноябре 1951 г. по приказу директора комбината ее вместе со 168 коллегами окончательно вывели из штата завода и направили работать начальником лаборатории ЦЗЛ комбината № 817. Работая на установке, с которой и сегодня не снят гриф секретности, О. С. Рыбакова внесла существенный вклад в создание технологии производства термоядерного оружия и наработки его компонентов, прежде всего трития, в ядерном реакторе.
С 1932 г. работала заместителем начальника химической лаборатории Челябинского цинкового завода Варвара Ивановна Кузнецова. Обладала высокими профессиональными качествами химика-аналитика. За 14 лет работы в совершенстве овладела методиками химического анализа.
По рекомендации Б. В. Громова с 5 октября 1946 г. также была направлена на радиохимическое производство комбината № 817. Стала первым в истории плутониевого комбината химиком-аналитиком. Имея большой опыт работы на цинковом производстве, грамотно со знанием дела сумела организовать мониторинг качества выпускаемой продукции. Отличалась высокой работоспособностью, большой требовательностью к себе и людям, была справедливым, гуманным руководителем. Участвовала в пуске и освоении технологии получения плутония. После переоблучения в 1950–1957 гг. руководила группой общих анализов ЦЗЛ комбината № 817.
С должности начальника смены обжигового цеха была направлена начальником отделения № 1 радиохимического завода Вера Сергеевна Скалозубова (Диденко). В период пуска и освоения технологии получения плутония в возрасте 22 лет работала заместителем начальника цеха на радиохимическом заводе. За участие в создании первой советской атомной бомбы награждена орденом Трудового Красного Знамени. В 25 лет получила лучевую болезнь 2-ой степени и выведена из штата завода. Впоследствии работала в группе спектрального анализа комбината № 817.
Лидия Павловна Сокольская работала сменным мастером электролитного цеха, когда в сентябре 1946 г. неожиданно для всех была отозвана в распоряжение обкома ВКП(б) и направлена на комбинат № 817. Будучи совсем молодой девушкой она успешно справлялась в течение пяти лет с должностью начальника смены цеха № 1 радиохимического завода. Проявила себя как высококвалифицированный технолог опаснейшего участка получения плутония. Через четыре г. получила тяжелое профессиональное заболевание и вынуждена была перейти работать в Управление комбината № 817.
Заметную роль в пуске первого промышленного ядерного реактора на комбинате № 817 сыграл Степан Николаевич Вьюшкин. На Челябинском цинковом заводе после окончания Златоустовского индустриального техникума проработал 10 лет – до 1946 г. Прошел много ступенек по служебной лестницы, от сменного мастера до заместителя главного инженера.
На комбинат № 817 он прибыл в числе самых первых, в октябре 1946 г. Как механик направлен на еще строившийся первый промышленный ядерный реактор. Прошел подготовку на экспериментальном реакторе Ф-1 в Москве. Начав работу с должности техника-механика, нес персональную ответственность перед И. В. Курчатовым за работу важнейших конструкций реактора в период его пуска и освоения. Выполнял важнейшую функцию начальника отделения загрузки ядерного реактора ураном. Много лет работал начальником смены первого ядерного реактора, участвовал вместе с другими специалистами и учеными в повышении мощности реактора в 3,5 раза относительно запроектированной. За создание атомной бомбы награжден орденом Знак Почета, а за успешное испытание термо-ядерного оружия – орденом Трудового Красного Знамени.
Всего в Атомном проекте – создании первых в СССР атомной и водородной бомб участвовало двенадцать бывших работников Челябинского цинкового завода. Все они были яркими, своеобразными личностями, высококлассными специалистами, оставившими заметный след в создании отечественной атомной промышленности.
Источник: Южный Урал в годы Великой Отечественной войны: материалы межвузовской научной конференции, посвященной 65-летию Великой победы / сост. В. С. Толстиков; Челябинская государственная академия культуры и искусств. - Челябинск, 2010. - 267 с. ISBN 978-5-94839-247-9
Автор: Новоселов Владимир Николаевич – доктор исторических наук, профессор, зав. кафедрой Челябинского института Уральской академии государственной службы