Писарь, два подканцеляриста, копиист и капитан Агарев «имели рассуждение о избе вдовы Гераськи Кузовенкова с полатями и погребом… на лекарские дела и снадобья способленный…»
Казна купила дом с огородом, колодцем, сенями, овином, погребом и конюшней за большую по тем временам сумму — почти 12 рублей, приспособив под казенную аптеку, а комендант крепости Агарев назначил, вероятно, и первого провизора. О нем и по сей день ничего не известно, но остались инструкции о том, что провизор «должен пещись о… регламенту снадобий… для всякого чина людям при скорбях и болезнях… при ценах истиных, без магарычей и протчих накладках…»
Картину тех лет, когда крепости Челябинской исполнилось только 23 года, воссоздают сохранившиеся до наших дней рекомендации:
«В холере лучшая охранительница сера, которую толченую носить всегда при себе, насыпая щепотками на обувку».
При ушибах хороша бодяга в настое. Пить оный по ложке. Средства нет другого, равного ему».
«Лопух зело хорош.Кровь счищает — хворость гоняет. Луковый настой выводит сроду бородавки, ибо раны бердышныя, колотыя, резаныя. Ползительна ивы кора на мясоед — лихорадку гонит».
«При похмелиях надобно тереть уши пиянице, давать настой чесношный с мятой по рюмке, али нашатырю щепотку добрую с хреном толченым».
Самым ценным лекарством считался рог носорога. О нем слагали легенды, рассказывали небывальщины, составляли умопомрачительные рецепты. Разумеется, цена всех подобных снадобий, особенно «из рога единорога» была баснословной. Иностранные лекари подливали масла в огонь — выпускали «ученые» монографии. Одна из них — «О инроговой или единороговой и ея целебных свойствах» Артамона Грамона считалась не только ценным пособием, но и уникальной монографией в своем роде. Вот отрывок из этой очень ценной ныне книги: «Находят четырех родов зверей единорогих, у которых изо лба рог… Тот зверь сердит, и стан у него лошадиной, а голова у него оленья, а ноги слоновьи, а хвост козловий, от лба рог впрямь востроват… И тот рог отведывай от нутреныя отравы и от змеина жала, как змея ужалит, и от морского поветрия… и крепит сердце, и от недужныя болезни годен, и от сердечного трепету…»
Разумеется, не все рецепты наших прабабушек и прадедушек были «темны», наивны и просты. Многие из них требовали медицинских знаний, опыта и известной смелости. Даже безобидный, на наш взгляд, насморк требовал сурового лечения. По правилам XVII века в нос больному вливали «рюмку чесночного соку», парили в бане, поили отваром сушеных кузнечиков. Но уже в середине XIX века лечение модернизировалось и сохранялось десятки лет: кровопускание, крапива, муравьи и пчелы, «шпанские» мухи, банки, припарки…
В 1846 году известный путешественник и натуралист, знаток уральского края Г.С.Карелин писал: «В Троицке (Челябинске) известны знахарям и знахаркам в особенности травы. Одна из них, называемая горянкою, употребляется от боли в горле как средство внутреннее, и в припарках снаружи. Первое растение содержится в секрете, но мы имели случай видеть не совсем измельченные листья и цветы…»
Редкие записи русских натуралистов, путешественников и врачей, искавших народные рецепты древнего уральского траволечения, говорят об удивительной живучести некоторых рекомендаций. Сменялись поколения, упрощались и усложнялись лекарственные правила, но многие из тогдашних советов взяты на вооружение современной медициной. Не все потерялись и забылись. Ну взять хотя бы подорожник, мяту, зверобой, полынь… Вот потому-то первой аптечной избе полагался огород. Доктор Евгений Валериан доносил из Оренбурга в Петербург, что в генерал-губернаторстве учреждены четыре аптечных ученика в госпиталях и в «Исетскую провинцию послано трое, которые хорошо читать могут хирургические книги, по-латыни писать». Их приветливо встретил воевода Веревкин Алексей Петрович, определил им место прожития и, как говорили тогдашние челябинские кумушки, подобрал и невест. Но до свадьбы-женитьбы дело довести не сумел, так как грянули пугачевские озорства, когда воеводу жестоко избили люди атамана Грязнова. От пережитых унижений, увиденных «воровских дел», злых намерений и грабежей воевода вовсе захворал, занемог не на шутку. Его отпаивал «валериановыми травами, зверобоями и полынями» аптекарь Яков Засыпкин, мужик расторопный, знающий, серьезного ума, обладающий «знахарским проворством».
Очень много сделал для развития аптечного дела Василий Григорьевич Жуковский, штаб-лекарь второго оренбургского батальона. В 1791 году его назначили главным провизором и лекарем в Челябинск. Им были учреждены госпиталь, курсы цирюльников, правила, регламентирующие деятельность аптеки. Лекарства снадобья, настойки готовились и выдавались в ней по современным, по тем временам, рекомендациям и рецептам.