Когда-то мостов через Миасс не было, и путники, чаще всего люди служивые, переправлялись вброд или на плотах. В весеннее половодье и осеннее ненастье связь между берегами прерывалась на время, но вести передавались огненными сигналами, стрелами и просто зычными голосами. Строительство первого постоянного переезда через Миасс началось почти сразу же после основания Челябы - - там, где сейчас здание филармонии. Был он "живой": бревна, связанные толстенными веревками из липового лыка, привезенного из центральных районов империи, свободно держались на воде. На них при помощи клиньев крепился деревянный помост — настил, настолько крепкий, что по нему, не пугаясь, стучали копытами кони-лошади, битюги. С изменением уровня время дождей, мост то поднимался, то опускался, и, чтобы его не унесло, он крепился гибкой связью к толстенным столбам. Слева и справа от них стояли дощатые будки с караулом, поодаль — навесы для лошадей...
По плавучему мосту, конечно же, было довольно сложно перевезти тяжелые грузы, колокола, камень, железо, пушки, ядра. И задумали тогда построить мост постоянный, и за несколько лет до Пугачевского восстания началось его возведение. Для этой цели военное начальство крепости пригласило мостовщиков, которым оно задало вопросы: "Не порушат ли оный льдины и многопудовые телеги!"
Тараторин отвечали, что "быки надоть рубить толстыми, и тогда никакой порухи мосту не будет".
И его начали возводить в начале декабря 766 года после торжественного богослужения, когда начали вбивать в дно Миасса сваи. Iвбивали их так утомительно долго, с "великим терпением и тщанием", что много видевшие отставные солдаты-старики, кормившиеся у общественного котла, качали головами: "Мост не великий пост, можно и объехать. Этими пнями хоть пруд пруди, хоть мост мости! Пустяшным делом народ забавляется..."
Однако, несмотря на такие разговоры, мостовщики к середине февраля вбили сваи, настлали на них добротные брусья, связали их. Всего соорудили четыре быка: средние были самые большие, крайние на берегах -- маленькие. В заречном районе крепости переезд через мост заканчивался башенкой, ворота которой попарно выходили на юг и север. Недалеко от них стояла батарея, пушечным огнем отгоняющая кочевников и пальбой встречающая начальство. Об одном таком эпизоде - - встрече уральского богатея Алексея Федоровича Турчанинова, осталась запись в листке месяцеслова от 13 дня сентября 1776 годе. Автор ее, секретарь богатея, писал, что с его хозяином в поездке в Челябинск были тобольский купец Михаил Морокин, подпрапорщик Александр Турчанинов, шихтмайстер Андрей Грубер и другие чины. Во время объездов и после объездов их чествовали пальбой из единорогов, стоящих у моста. Палили таким образом, чтобы ядра, прыгая по глади реки, делали подобно брошенным камням "лепешки". Такая стрельба требовала большой сноровки, умения, мастерства и служила лучшей аттестацией для артиллеристов. Однако же такое чествование богатеев злило и обижало солдат, доводило их до крайности. Был, к примеру, случай, когда один из батарейцев якобы по ошибке повернул ствол пушки в блестящую свиту, но поднести огонь к полке не успел. Он был немедленно связан, пытан жесточайше, но слова не молвил, умер, как тогда говорили, в полном безвестии в казенном подвале.
И подобные случаи стали повторяться, они стали пугать тщеславцев, которые с дозволения начальства в 1810 году отравили "мостовые" пушки в губернский город. И надо сказать, что к тому времени вспомогательные строения моста обветшали, их снесли как-то сразу ловкие люди, соорудившие вместо них лавки, балаганы и крытые прилавки. Так, в полуверсте от бывшей батареи выросли Обжорные ряды, южнее — Сенные, севернее -Железный закуток, где можно было приобрести оптом и в розницу рессорную сталь, жесть, прутья, чугунные чушки и другие вещи. Днями и ночами здесь толкались продавцы сена, офени, конокрады, шарманщики, спившиеся извозчики, деловые люди, мукомолы и другие личности. Многим из них, безусловно, жилось несладко, горек был их хлеб, занятия бесперспективны.