Голод сместил все человеческие ценности, моральные и нравственные устои и понятия. Преступления, совершенные на почве голода, едва поддаются описанию и восприятию. Мною найдены документы, в которых говорится, как двое подростков заманили к себе домой, убили и начали есть третьего. Здесь же они рассказывают, что побудило их к подобным действиям.
Вот оно - это дело, на обложке которого написано:
"Акты и протоколы дознаний о случаях людоедства в Златоустовском уезде за октябрь - ноябрь 1922 г.".
Дело начинается с заключения, которое озаглавлено так: Куликовской в пос. Астафьевском местными гражданками Бехтеевой Анастасией, Васильевой Александрой и Васильевой Феклой в январе месяце сего года первое - была съедена девочка 2-х лет, умершая дочь Васильевой, второе -зарезали мальчика 1 2 лет своего Федора Бехтеева - сына Анастасии Бехтеевой, третье - удушили женщину, гражданку Парижского поселка...
Все преступления совершены на почве голода, трупы зарезанных и удушенных съели, а кости выбросили, в преступлениях своих сознались.
4 февраля 1922 г. Начальник 4 района Сопрыкин".
Еще рапорт на ту же тему: похищения детей с целью убийства и последующего потребления в пищу.
"Часов в 7 вечера сего числа гражд. гор. В-Уральска Иван Лобанов заявил Уголовному розыску о загадочном исчезновении сына Николая 10 лет.
Командируя тотчас же агента и двух милиционеров на розыски мальчика, розыском обнаружена потрясающая душу картина. В доме гражданки Матрены Токаревой отыскиваемый обнаружен уже зарезанным. Тело разделено на части и спрятано, обе руки и внутренности съедены Токаревой и ее детьми.
При наличности улик, после некоторого запирательства мегера-людоедка в совершенном злодеянии созналась и вместе с частями тела и головою убитого доставлена и арестована".
Сохранились сведения, собранные корреспондентом Уездной комиссии помощи голодающим Зайковым за время с 22 февраля по 8 марта Сведения ему и проживавшему с ним Федору Стропченко и сестре последнего Марии жилось особенно плохо и питались исключительно мясом собак. С 20 января и до дня убийства мальчики совершенно ничего не ели. 27 января, обессиленные от голода, они лежали на полу и обдумывали: откуда бы что-нибудь достать и утолить хоть немного голод. Размышляя таким образом, Стропченко обратился к Бочкареву с вопросом: "Едят ли вообще где-нибудь людей?" Бочкарев на это ему ответил, что есть такие племена, которые употребляют в пищу человеческое мясо. После этого разговор как-то оборвался, и они снова задумались, а минут через десять Стропченко предложил Бочкареву следующий план убийства. Бочкарев должен был привести на квартиру кого-нибудь из своих знакомых, т. к. знакомых легче завести, а он, Стропченко, выберет удобный момент и убьет его. Бочкарев на это изъявил свое согласие, имея в виду одного своего самого крупного должника, Константина Кузнецова. На другой день, утром, отправился на базар с надеждой, что там его встретит. Еще вечером накануне, когда они вели об этом разговор, Бочкарев выговорил себе все вещи, которые будут с Кузнецовым. Мальчики на базаре действительно встретили Кузнецова, который искал там свою мать. Подойдя к Кузнецову, Бочкарев с ним разговорился (о чем они говорили, он не запомнил) и прошли несколько раз базар вдоль и поперек, но матери Кузнецова так и не встретили. В этот день был сильный мороз, и, пробыв на базаре минут 15, они оба замерзли, и Кузнецов 1-й попросил у Бочкарева зайти к нему на квартиру и погреться. Бочкарев согласился, и они вместе пошли и нему на квартиру. На квартире у Бочкарева в это время топилась железная печь, к которой замерзший Кузнецов подошел. Лежавший возле печи Стропченко тут же поднялся, зашел сзади его и схватил за шею, и начал душить, но осилить не мог, так как был слишком слаб. Видя, что Стропченко не может справиться с Кузнецовым, Бочкарев почувствовал какое-то озлобление и схватил топор, лежавший возле печи, и два раза ударил им по голове Кузнецова, последний упал, а Стропченко, не отрывая руки от его шеи, продолжал душить. Убедившись, что он не дышит, Бочкарев и Стропченко начали его раздевать. Кузнецов одет был в длинную меховую шубу, шерстяную фуфайку, розовую рубашку, рваную белую нижнюю рубашку, зеленого' цвета суконные штаны, казенного образца летние штаны и порванные белые подштанники. На ногах черные валенки. За пазухой был сверток, в котором оказалось 6 арш. шелку, 3 арш. розовой ленты и четыре серебряные вещи: ситечко, совок, вилка и щипцы для сахара. На шее была серебряная цепь с коралловым крестиком. Все эти вещи Бочкарев бросил под печь, а труп перенесли вместе со Стропченко в комнату Бочкарева и уложили в деревянный ящик.
Покончив с этим, Бочкарев снова пошел на базар с пимами Кузнецова, которые и продал за 80.000 рублей и купил три фунта лебеды, 5 кусков холодного, керосину и 1 коробку спичек. Придя домой, Бочкарев лебеду и холодное съел один. Стропченко же попросил его отрезать от трупа руки, желая их сварить. Бочкарев ничего не сказал, взял нож, отрезал руки, разрубил их на части и положил в котел. Когда суп был готов, Стропченко вместе со своей сестрой Марией начали есть, а Бочкарев, будучи сыт лебедой и холодным, отказался.
После этого Мария Стропченко пошла и заявила в Угол, розыск.
Ростиславу Бочкареву было 15 лет.
Составлено в октябре 1922 г.
Дело передано в народный суд.
Немало было случаев, когда взрослые под тем или иным предлогом забирали детей и употребляли их в пищу, предварительна умертвив.
Наследницкая станица: "В феврале месяце 1922 г. ежедневно умирает по 10-20 человек. Трупы убирать некому, настроение населения паническое. Собаки, кошки съедены.
Развивается людоедство. 19 февраля в поселке Наследницком выяснено, что гражданки Прасковья и Елена Новиковы зарезали трех детей в пищу, взяв их из детской столовой под видом согреть у себя дома..."
ИТОГИ
Голод 1921 - 1922 гг. унес миллионы жизней, точнее 5 миллионов, что явилось еще одним шагом к разрушению деревни и сельского хозяйства. В 1891 г., когда в России разразился голод, Владимир Ильич утверждал одно: правительство - единственный виновник голода и "всего российского разорения". В 1921 г. нужно было искать другие причины... Голод нанес русской деревне непоправимый ущерб, остальное довершили коллективизация и раскулачивание.