Осенью 1955 года согласно указу Костырева вывезли на Большую землю, актировали как инвалида, выдали железнодорожный билет до Челябинска, где проживала его сестра, и 13 рублей 20 копеек на всякие нужды. Начинались муки "вольного" человека на большевистском материке.
В Челябинске Николай Георгиевич пошел в трест "Южуралэлектромонтаж", где начальник отдела кадров, в прошлом работник органов, посмотрев документы, сказал: "Твое место - ассенизация общественных туалетов". Это услышал зашедший в трест бухгалтер Черепанов, он и помог устроиться диспетчером гаража: "Просидел восемнадцать лет, сможешь сидеть и здесь".
С космической скоростью надвигалась оттепель, миллионы людей задавали партийным руководителям вопрос: "За что нас судили?" 15 мая 1956 года из Челябинской прокуратуры он получил письмо, что постановлением президиума областного суда его судимость отменяется. Приехавшего получать двухмесячное пособие по месту прежней работы директор Козыревского совхоза уговорил за квартиру поработать заместителем главного бухгалтера. Но оттепель окрылила души только невинно осужденных, сталинские души руководителей разного ранга остались прежними. Пришлось переезжать в Еткульский совхоз.
В начале 1958 года из прокуратуры Союза получает Костырев вторую справку - отменен приговор Кокчетавского суда за отсутствием состава преступления, то есть освободили от 16 лет лагерей и двух адмссылок, сняли негласный надзор. Ты свободен, живи, где хочешь. Но жить негде. В начале 60-х годов выделили комнату в квартире на трех хозяев. Живи и радуйся, но радости не было: на работе добросовестный труд не приветствовали. Придет к первому лицу, скажет, что там-то и там-то крадут. Его выслушают, а потом предлагают подыскивать другое место. На пенсию ушел с должности зам. главного бухгалтера треста Овощемолсовхоз".
Ушел без проводов и подарков... За годы вольной жизни пришлось сменить 20 мест. Богатства не нажил, только папки с материалами, где собирает сведения из жизни знаменитых людей.
Один эпизод из "вольной жизни". Руководители мостостроительного треста попросили Костырева сделать ревизию в Тюменском подразделении треста. Ехал туда в плацкартном вагоне рядом с женщиной и девочкой, разговорились, и он посетовал, что в Челябинске нет сливочного масла. Утром сдал вещи в камеру хранения, направился в город и был задержан нарядом милиции из 13 человек. Дежурный наставлял: "Никогда не говорите о нехватках в нашей стране". Костырев потребовал, чтобы его направили в КГБ. "Важного преступника" доставили туда, а потом дежурный вернул паспорт, извиняясь за случившееся. А после командировки пришлось уже в Челябинске пообщаться в УКГБ, где на прощание посоветовали не связываться с дураками.
Часто вспоминает Николай Георгиевич еще одну встречу - с бывшим начальником златоуста веко го изолятора, который после разговора сделал вывод: "Пусть молит бога. Если бы был у меня, я расстрелял бы его сам".
С Николаем Георгиевичем интересно разговаривать. Он начитан, образован. Где учился? И он не без гордости говорит о своих учителях. В их числе историк Московского университета Николай Васильевич Данилов, который был в свое время прикомандирован к адмиралу А. В. Колчаку при минировании вод Англии. Вспомнил Павла Николаевича Ермолова, физика и математика из Софийского колледжа. Он эмигрировал с Врангелем, но был вывезен в СССР вместе с семьей.
27 мая 1989 года в здании Гипромеза проходило заседание учредительного собрания общества "Мемориал". Попросили встать бывших заключенных. Их было всего семь. Николай Георгиевич был в их числе.
Ноябрь IУУО года. Челябинское радио сообщило о том, что руководители УКГБ посетили захоронение на Золотой горе. Услышав это, зэк с 18-летним стажем встал и склонил голову перед радио, выступившие слезы как бы угадывали перемены, которые начинали происходить в обществе. Потом направил он благодарственное письмо в адрес руководителей УКГБ, тайно надеясь, что это письмо будет вывешено на доску приказов. У него нет зла к работникам тех органов, которые в прошлом исковеркали всю его жизнь.