Уже в первые месяцы войны, когда превосходство противника угнетало и подавляло, беспощадные залпы "катюш" были предвестниками неизбежной расплаты. "Катюши" вселяли в наших бойцов гордость и восторг: и мы не лыком шиты. "Катюши" воевали не только снарядами, они поднимали боевой дух наших воинов.
В годы войны и много лет после нее "катюши" оставались под покровом тайны, которую мы сами берегли. Мы позволяли себе лишь удивляться: откуда они "вдруг" появились: "катюши" - оружие, которого никто не имел, кроме нас. Мы не знали, кто их создал, кто, где и как их выпускал.
Кто же создавал "катюши"?
Один из них - Семен Михайлович Тарасов. В годы войны он был главным конструктором завода имени Д.Колющенко.
Семен Михайлович родился в Верхнеуральске в начале XX века. Вальцовщик на мельнице, начальник радиостанции в армии, пропагандист союза пищевиков,студент Томского индустриального института и, наконец, инженер завода имени Д.Колющенко - таков его путь до войны.
- В Челябинск я приехал в брезентовых туфлях. Пошел бы в науку, приглашали, но меня смущала грамматика. Мой одноклассник писал "фтулки".Я тоже этого боялся... А технику, признаться, схватывал быстро. На заводе я был, помнится, восьмым инженером. Мы создавали новый плуг. Обыкновенный, которым пашут землю. Я придумал новый механизм подъема плуга с любой глубины пахоты за один оборот колеса. Авторское свидетельство было опубликовано в журнале 31 марта 1941 года.
Говорят, у "катюш" и космических ракет один исток. Это факт. Но есть у них еще одно начало: плуг, перекованный в меч.
Плуг забыли сразу же, как началась война.
Уже в июле, в первой декаде, я получил чертежи снаряда РС-132. А 9 августа Государственный Комитет Обороны обязал ряд заводов, в том числе и наш, освоить производство установок БМ-13. Самые квалифицированные рабочие ушли на фронт. Мы приняли сотни женщин и подростков, которые и подойти к станку боялись. Несколько легче стало, когда поступило оборудование и приехали люди из Херсона, Сум, Москвы. Но опять загвоздка - где всех разместить? Представьте себе: цех без одной стены, ее переносят на новое место. Снег, холод. Горнушки - только руки погреть.
Откровенно сказать, собранную "катюшу" видели немногие. А на тех, кто видел, она не производила особого впечатления: уж слишком проста и в то же время необычна. Сначала и я недоумевал: как она стреляет? По одному наводить и выстреливать каждый снаряд? Вроде долго. Только потом узнал, что пускающее устройство "катюши" - как арифмометр: крутишь ручку, и снаряды вылетают один за другим. Что ни секунда — два снаряда.
Не сразу мы узнали, какой ужас "катюши" наводили на врага. Приезжали к нам фронтовики принимать "катюши". Спросить бы - нельзя. А те молчат. Только иной большой палец покажет. Хорошая, дескать, штука, давайте побольше. Понравилось, и то ладно.
Был у меня случай. Прибыл с фронта брат двоюродный. Сели мы за стол, как положено разговариваем про дела на фронте и в тылу. Гляжу, брат вроде что-то по секрету хочет мне сказать. Только жена отойдет от стола, он наклонится и шепчет: "Ты знаешь, что я на фронте видел? Мы занимали склон горы, с наблюдательного пункта далеко видно. Внизу вдоль реки немцы сосредоточились. Много их набралось, аж черно на снегу. И тут наши как пальнули - на том месте сплошной огонь... Представляешь, есть у нас такое орудие..."
О "катюшах" рождались легенды. Будто бы они, как в сказке, появляются неизвестно откуда. А чудо было в другом - их в холоде и в голоде выпускали подростки, вчерашние школьники, сегодня стоящие у станков в две смены. Конечно, мы догадывались, какое важное дело нам поручено. Например, уже в декабре 1941 года в "Правде" в списках награжденных прочитали фамилии своих товарищей. Работники тыла в первые месяцы войны награждались крайне редко.
Должен сказать, что нам было очень необходимо знать, как действуют наши "катюши". Вести с фронта поступали нечасто, особенно в первые годы. Но когда мы узнавали, что там довольны нашей продукцией, это очень помогало в работе, всех буквально подстегивало. Мы радовались и забывали о трудностях. В "катюше" главное, конечно, снаряд. Он - реактивный. В камере двигателя - семь шашек пороха (длиной 55 и диаметром четыре сантиметра. Сгорая, порох создает в камере давление в 300 атмосфер, температура поднимается до трех тысяч градусов. Раскаленные газы, вырываясь через сопло, создают тягу. При сходе скорость снаряда 70 метров в секунду, а максимальная - 355. Ну и головка, в ней боевой заряд. Дальность полета - 8,5 километра. Просто? Теперь-то просто. А тогда... Ведь у нас был плужный заводик, старенькое оборудование. Сама же установка была еще проще. Направляющие, ферма, поворотная рама. Сложность была в том, что подрамники надо было делать под разную тягу: от тракторов до "студебеккеров". Наверное, эта кажущаяся простота и вводила в заблуждение. С каких-то рельсов сходят длинные снаряды, завывая, пролетают, будто огненные копья, над головой - хорошо видно, как они плывут в воздухе, как опускаются и зажигают землю, снег, металл.
Конечно, мы знали, что "катюши" делают не только в Челябинске. Как-то нам привезли платформу "катюш" на ремонт. Меня и главного технолога послали на Переселенческий пункт посмотреть, какой ремонт требуется. Прибыли мы туда, смотрим - не все наши. Тогда и догадались.
Сборка "катюш" велась в одном месте. Это старый гараж на углу улиц Елькина и Труда. Отгружали их всегда ночью. Установка обязательно укрывалась брезентом - тогда говорили "капотом". Колонна выезжала из ворот на улицу Васенко. Нетрудно вообразить: ночной город военной поры, по пустынным улицам едет колонна грузовиков. Высоко над кабиной наклонно поднимаются покрытые брезентом "спарки". Это видение надо запомнить навсегда: "катюши" и ночной город.
Само слово "катюша" появилось не сразу. Я знал несколько названий. Офицеры говорили "гвардейские минометы". Солдаты по-всякому их называли: гитара, секретка, адская мясорубка и даже Раиса Семеновна.