Челябинский металлургический комбинат вырос в самое суровое для страны время - в годы Великой Отечественной войны. В 10-12 километрах от северо-восточной окраины Челябинска на берегу реки Миасс. Еще в декабре сорок первого на строительную площадку приезжал нарком черной металлургии Иван Федорович Тевосян. Накануне его приезда строители установили вешки, обозначавшие контуры будущего завода. Но декабрьской ночью завыла вьюга, сильными порывами ветра вешки свалило, занесло их снегом. И обескураженные руководители ничего толком не смогли показать наркому.
В западной стороне от стройки недалеко от реки Миасс расположился железнодорожный тупик. Здесь находилась заводская база оборудования. В первое время тут была самая горячая работа. Еще в ноябре сорок первого бывший директор Алчаевского металлургического завода (в 19 > году по злому навету был снят с должности и переведен старшим мастером доменного цеха) Александр Карлович Богенс привел сюда первый состав с эвакуированным оборудованием. Потом металлурги подмосковной "Электростали" привезли электросталеплавильные агрегаты, липчане - доменные печи, сталинградцы - станки с "Красного Октября".
Прямо вдоль путей стояли наспех сколоченные сараи, в них складывали прибывшее оборудование Его было столько, что в нем легко было запутаться. Начальник УКСа А.Л.Рубинштейн все же разбирался. Александр Львович не только знал по картотеке, где и какая деталь находилась, но и мог рассказать все ее технические данные. "Главное - ничего не перепутать!" - не уставал напоминать он.
Однажды на Мельничном тупике произошел курьезный случай. За рекой Миасс (в то время она была полноводной) предстала панорама строящегося завода. На месте болотных кустарников и чахлого редколесья строители рыли котлованы, возводили корпуса будущих цехов, наладчики и эксплуатационники монтировали оборудование. То тут, то там горели костры, иначе не продолбишь землю. Повсюду слышались простуженные мужские голоса. Иногда их заглушали свистки паропутевых кранов и тарахтение полуторок с газогенераторами. Людей на стройке было много -- тысячи, десятки тысяч. Русские, украинцы, белорусы, армяне, узбеки, казахи - кого только здесь не было! Многие одеты в армейские ватники - это были бойцы 5-й саперной армии Комаровского. Немало встречалось людей, одетых в полувоенное-полуштатское это мобилизованные в трудармию. Эвакуированные жили и питались плохо, а трудармейцы еще хуже: недопивали, недоедали, одевали их кое-как, содержали, словно заключенных, под охраной.
А еще больше тут было наших заключенных, пленных и волжских немцев. Условия их жизни были еще ужаснее. Жили они в полуземлянках, вырытых самими же. Работали не меньше, чем трудармейцы, а кормили их хуже (нечем было). Болезни и голод уносили десятки жизней ежедневно. Застывшие на ледяном ветру тела увозили в крытых грузовиках и просто на подводах за территорию завода, на северо-восток, и там, в густых зарослях кустов и березняка, без Замнаркома черной металлургии Иван Павлович Бардин сообщил наркому Тевосяну, что на базе оборудования в Челябинске "пропала" доменная печь. Тевосян приказал Рубинштейну срочно отыскать ее. Александр Львович полистал свой блокнот и сказал рабочим: "Вот здесь раскопайте снег". Оборудование печи действительно находилось на этом месте.
Когда прибывали эшелоны, в их разгрузке участвовали все - вагоны срочно требовались по фронтовые грузы. Условия были нелегкие: на базе стоял всего один кран, его использовали лишь для крупных габаритов, остальное выгружали вручную. Бережно снимали с платформ детали печей, прокатных станов и тут же ставили их на землю. Работали по 1 2 часов в сутки.
Чтобы легче было найти необходимое оборудование, заводчане написали на листах фанеры углем: "Электроплавильный цех", "Доменный", "Прокатный", прибили фанеру на деревянных сараях. Внутри на шпальных клетках стояли станки. В этих сараях ремонтировали,готовили к монтажу оборудование первых цехов.
Рядом в бараке, сбитом в одну доску и обшитом толем для защиты от ветров, разместились мастерские. От сорокаградусных морозов трещали деревья, а в мастерских еле коптили жаровни с горящим коксом, над которым рабочие отогревали озябшие руки, чтобы снова встать к верстакам, взяться за увесистые кувалды.
Поначалу строительство ЧМЗ шло ни шатко ни валко. Уже полгода как на нашей земле полыхала война, фашистские захватчики подошли к самой Москве, а здесь, в глубоком тылу, дела разворачивались неторопко. Понятно, для этого должны быть объективные причины: все мужчины, которые могли держать в руках оружие, ушли на фронт. В тылу оставались кривые да косые, старики, женщины, дети, ну и рабочие - специалисты,без которых оборонные предприятия просто могли стать. Но страна остро нуждалась в стали, причем не в обычном железе (такой металл в достаточном количестве выплавляла Магнитка), а в специальной стали, которая годилась бы для производства танков, самолетов, подводных лодок, ракетных установок. Запорожский япвод спецсталей, подмосковная "Электросталь" были эвакуированы, а мощностей Златоустовского и Барнаульского не хватало. Все надежды оборонщики возглавляли на Челябинский металлургический.
Государственный Комитет Обороны поставил задачу перед военными специалистами -- построить ЧМЗ любой ценой в сжатые сроки. И вот, несмотря на то, что под Сталинградом усиленно возводились оборонительные укрепления, командование сочло необходимым снять отсюда 5-ю инженерно-саперную армию полковника А.Н.Комаровского и отправить ее под Челябинск. В марте сорок второго батальоны инженерных войск прибыли на Южный Урал. И стройка сразу ожила. Вот как предстала она перед глазами Ивана Александровича Полегаева, прибывшего в Челябинск в конце сорок второго вместе с эвакуированными сюда краснооктябрьцами. фронта. В 14 лет пришел на завод Володя Петров, устроился в механический разметчиком. Через несколько месяцев бригадир-наставник С.А.Васильев смело поручал юному ученику делать разметку сложных деталей. А год спустя 15-летний разметчик уже имел четвертый разряд по своей специальности.
Спецсталь ЧМЗ, застывшую в слитках, эшелонами отправляли на Кировский и Нижне-Тагильский танковые, на авиационные заводы. В последние годы Отечественной войны в каждом третьем танке и боевом самолете была наша челябинская сталь. В каждом третьем! Не случайно ее называют сталью Победы.
После войны челябинский металл шел на восстановление шахт, фабрик и заводов. Он работал в стальных турбинах Днепрогэса и в первых атомных станциях, в атомных ледоколах и подводных лодках. А в конце 50-х годов сталь ЧМЗ вознеслась на космические орбиты: она была и в первых искусственных спутниках Земли, и в автоматичекой станции, первой оказавшейся на Луне, и в космическом корабле "Восток", на котором Юрий Гагарин облетел наш земной "шарик". Несомненно, наша челябинская сталь была и есть во всех межпланетных и орбитальных станциях, выведенных в космос позднее и запускаемых сейчас.