"Наш старик Урал почти не исследован в археологическом отношении. На Урале в глухих уголках есть любопытные памятники старины.
"Попробуйте, разгадайте, что я такое!' Поинтересуйся этим вопросом всесторонне развитый человек, может быть, была бы польза для науки. Нашлось бы дело для геологов и археологов", писали в 1912 году "Известия Императорской Архивной комиссии".
А немного раньше в 1903 году в захолустной Челябе появился такой человек - Николай Кириллович Минко. Закончив юридический факультет Петербургского университета и одновременно археологический институт, он получил направление в Челябинск как чиновник особых поручений Переселенческого управления. Мало кто из сослуживцев знал, что родился Минко в болгарском городке Филиппополе. Отец его, офицер русской службы, был болгарин, принимал участие в русско-турецкой войне. Мать русская, из Новгородской губернии. Она долгое время страдала туберкулезом и рано умерла, несмотря на все заботы мужа. Из детских лет остались в памяти мальчика искрящаяся на солнце Феодосия, где они жили с отцом, и отчисление из гимназии: уж слишком часто убегал он с уроков и долгие часы проводил в горах и на море со своим самым близким другом, впоследствии известным художником и поэтом Максимилианом Волошиным. И все-таки гимназию он закончил, Ришельевскую, в Одессе. С большой благодарностью и душевной теплотой он вспоминал впоследствии учителя этой гимназии Ломко, у которого снимал комнату. Учитель руководил его чтением, под е!х> влиянием пробудился у Николая интерес к коллекционированию. В студенческие годы он серьезно занялся археологией, нумизматикой. Его коллекция древних польских монет была одной из самых полных среди собирателей России.
И вот Челябинск. Интерес к археологии, доисторическому прошлому края определил судьбу Н.К.Минко. Предварительно обследовав окрестности Челябинска, он обнаружил до 800 курганов. Вот оно археологическое богатство! Каждый курган народная молва окружила многими легендами, преданиями...
Жили когда-то на этом месте чернокожие люди, которые, видя растущий в местах их обитания белый березовый лес, говорили между собой: "Вот вырос белый лес, скоро придет белый народ и мы все погибнем". Разнеслась молва о приближении чужеземцев. Тогда они построили себе избушки в земле с крышей на столбах, а потом, войдя туда, подрубили столбы. Их прозвали "чудаками", "чудью", а курганы - "чудскими буграми".
Таковы легенды, а в действительности...
Как беззащитны, доступны для раскопа были невысокие причелябинские курганы! Еще с древности они подвергались расхищению, варварски раскапывались кладоискателями. Иногда раскопки приобретали стихийный характер. Так было в голодные 1891,1911,1921 годы, когда население бросилось за курганным "золотом", выбирало кирпичи, древесный уголь.
После тщательной подготовительной работы Николай Кириллович Минко приступил к первым научным раскопкам в 1905 году Это были курганы близ поселков Исакова, Першино, около станицы Миасской по Миасскому тракту. Раскопки дали настолько интересные результаты, что Минко счел своим долгом опубликовать их в "Записках Уральского общества любителей естествознания". Чуть позже отчет о раскопках был издан отдельной брошюрой.
Несмотря, на различные трудности, в условиях постоянного передвижения и полевых работ Николай Кириллович вел "Дневник раскопок", куда записывал рассказы о тех событиях, что были на памяти местных жителей, в основном татар и башкир. Они же помогали ему определить многие найденные предметы. А находок было достаточно. Из погребений извлекались керамические предметы, бусы, бронзовые стрелы, глиняные пряслица и грузила. Николай Кириллович Минко неутомимо продолжал раскопки вокруг Челябинска исключительно на свои средства. Но научное значение этих раскопок и того материала, что они дали, было столь значительно, что высшее археологическое учреждение России Императорская Археологическая комиссия, основанная в 1 859 году по инициативе С.Г.Строганова, обратила внимание на исследования Минко. И с 1906 года он производит раскопки причелябинских курганов с разрешения и по поручению комиссии, при ее материальной поддержке. За 5 лет им было раскопано 1 12 курганов.
Самым замечательным был Смолинский курган, одиноко стоявший на пашне казака Василия Смолина в версте от озера Синеглазовского. Извлеченный из него треножник из песчаника с поверхностью в виде блюда, украшенного насечкой, подтвердил научное предположение Минко о связи древних культур Челябинских курганов с историей юга Европейской России. В то время подобных предметов было известно не более 12-15.В Отчете Императорской Архивной комиссии за 1909-1910 годы сказано, что большинство курганов, раскопанных Н.К.Минко, относятся к поздней сарматской культуре.
Не менее интересный материал дали исследования стоянки каменного века вблизи - которые Минко в течение двух лет проводил совместно О.Е.Клером, председателем Уральского общества любителей естествознания (УОЛЕ). Самоотверженная научная работа Николая Кирилловича Минко, первого исследователя края, приоткрывшего его доисторическое прошлое, прерывается в конце лета 1911 года. Не удалось осуществиться его самой большой мечте составить археологическую карту Челябинска. Вследствие неурожая 1911 года он был назначен уполномоченным по снабжению хлебом и фуражом неурожайных мест Оренбургской, Тургайской, Уральской областей. Весь отдавшись этой хлопотной и трудной работе, он заболел в октябре 1912 года в Омске тифом. В Челябинск его доставили без сознания в переполненном такими же больными санитарном вагоне. Изнуряющая болезнь длилась долго, оставила страшный след - вскоре Н.К.Минко заболел туберкулезом. Может быть, сказалась и наследственность. До весны 1914 года он был вынужден находиться на лечении в Швейцарии, в Давосе.
Вернувшись в Челябинск, Николай Кириллович с огромным желанием снова приступает к прерванной работе. Но началась империалистическая война и 4 августа 1914 года он в качестве уполномоченного Красного Креста отправляется на фронт, где находится в течение всего военного времени. Редкими и долгожданными были письма от него к родным и близким, оставленным в Челябинске. Весной 1918 года семья Минко получила радостное известие: Николай Кириллович едет домой. Это была последняя весточка от него, полученная из Румынии. Но в Челябинске он так и не появился. Что случилось с ним за тысячи верст от дома - так и осталось неизвестным. Поиски тоже оказались безрезультатны. Досадно и то, что бесследно исчез и "Дневник раскопок", итог многолетнего труда исследователя.