У Новоандреевки в Миасс впадает Тыелга. Тыелга впадает слева, а справа, то есть с востока, деревню заслоняют горы, все та же Ильменская гряда. Сразу за горами — озера, одно к другому: Караматкуль, Сырыткуль, Теренкуль. Еще к востоку, совсем уже рядом, - берег Аргазей.
Миасс тут рябой от ряски. Ее несет течение. Бледнозеленой каймой она лепится к берегам. В заводях ряска скапливается, сплошь покрывая водную гладь.
Ряска на реке — это нормально. Если ее — именно в норме. Река кормит ряску, а ряска чистит реку. Но ее обилие настораживает. Значит, в воде избыток корма, той же органики, биогенов?
Новоандреевка — село длинное. Миасс, у самой деревни не тронутый драгой, петляет, а главная улица только в центре приблизилась к излуке, а краями оторвалась далеко от реки. Домишко под № 205 дряхл, скогобочйн Фронтон щеляст, калитка крива. Сразу видно, не знает усадьба мужских рук. Дети, кто куда, разъехались, осталась одна старуха. Дрова распилить-расколоть некому. Доску прибить, ограду поправить некому. Нет, не бедует старуха, не голодает. Пока на ногах, сама себя прокормит. Вот картошку выкопала, уродилась она нынче, как, грех жаловаться, всегда. Выставила старуха табурет поближе к тракту, поставила на него ведро розовой картошки, пучок вымытой моркови, шершавый диск подсолнуха - авось, позарится какая-нибудь проезжая городская душа, к пенсии копейка.
Табуретку выставила к асфальту, а сама сидит на лавке у палисадника, грибы моет. Соседка притопала, письмом похвастать — из города, небось, письмо-то, откуда ему быть еще...
Так и живет старуха. Скучновато, конечно, в одиночку, однако тем довольна, что в своем дому, в родном краю, у гор, у Миасса-реки. Душа на месте.
Ясным сентябрьским днем вдоль всей Новоандреевки услужливо стоят у шоссе табуретки с картошкой, морковью, огурцами, подсолнухом.
— Покупайте, люди добрые, чем богаты, тем и рады, — лепечет Новоандреевка, длинная деревня, стоящая как раз посередине между городом Миасс и городом Карабаш.